Трошин Василий Иванович (1910-1941). На фронт ушёл в августе 1941 г. Похоронка на него пришла в декабре 1941 г.
Молодой рабочий Палиховской ватной фабрики, младшенький в своей многодетной семье, житель деревни Бутурлино Серпуховского района, в свои тридцать лет так и не заимевший своей семьи, ушел на фронт в августе 41-го. Уходя, обнял всех своих многочисленных племянников, любимых братьев и сестер и со слезами на глазах произнес: «Я не вернусь!» Нет, он не боялся, он знал, что будет насмерть стоять, защищая родной город, своих близких. И отстоял, защитил ценой своей жизни.
Похоронка пришла в декабре 1941 года. Сухие слова: «Погиб в бою, захоронен в селе Высокое , Лопасненского района , Московской области». Братья и сестры безуспешно много лет искали его могилу.
О родном брате своего деда я узнала довольно давно, лет пятнадцать мне было. Бабушка моя все рассказывала о нем, говорила с большим теплом, ее дети очень любили своего дядечку Васечку, и он нянчился с ними, будто хотел отдать им всю свою нерастраченную любовь. Мама моя его не помнила, она родилась за месяц до войны, но всегда понимала, что во имя памяти о своих родителях, для своих детей и внуков, нужно найти могилу Василия Ивановича. Чтобы помнили, кто даровал нам мир.
Пять лет назад мне случилось попасть в те края, где погиб дядя Вася. Говорят, что есть зов крови — это правда! Неспокойно было на душе. Решила проехать по тем местам, где, возможно, была его могила. Объехала несколько деревень: Растовку, Буриново, Высоково, Стремилово…. Чувствовала, что место захоронения где-то рядом. Осматривала памятники, вчитывалась в фамилии на них. Тщетно. Везде памятники селянам, и ни одного намека на захоронения тех лет. В селе Высоково встретилась старенькая женщина, поинтересовалась, что я разыскиваю? А когда я рассказала ей, что я ищу, — покачала головой и поведала такую историю:
«После войны за старой школой были могильные холмики, на переменах дети прятались за ними. Однажды ночью, в 54-ом, в село понаехали грузовики и большое количество солдат. Включили прожектора и вскрыли захоронения. Останки бойцов грузили в машины и увозили в Стремилово. В братскую могилу. Много увозили, со всей округи. Не ищи, дочка, здесь! Езжай в Стремилово. Там, за школой, они лежат, в трех могилах. Чьи дощечки сохранились, имена их высекли на плитах, у кого они сгнили от времени — безымянные лежат!»
Как я была ей благодарна! Поклонилась низко, поехала! Да не поехала, будто полетела! А ведь я здесь была. И мама моя была у этого мемориала на 60-летие Победы, да так и уехала ни с чем, с тяжестью в душе. Не нашла…
Стояла я теперь у могилы, и слезы сами катились по щекам…. Нашла, дядя Вася, я тебя нашла!!! Дедушка и бабушка мои, а твои братья и сестры, могут спать спокойно. Ты теперь не будешь безымянным, не будешь заброшенным. У тебя есть мы: твои племянники, твои внучатые племянники, которые помнили и помнят о тебе. Вдохновленные своей находкой, мы с мамой решили сделать все, чтобы увековечить имя Трошина Василия Ивановича. Обратились в администрацию Стремиловского поселения, а в ответ услышали: «Я что, из-за вас памятник переделывать буду? Может, он предателем был? И вообще, такое воинское подразделение в нашем районе не принимало участия в боях».
Стена…. Неприступная стена чиновничьего равнодушия. Я тогда сказала себе, добьюсь, чего бы то ни стало. Все, кто погиб в том бою, обретут имена. Архив Министерства обороны, ОБД Мемориал, воспоминания генерала Белова и Маршала Шапошникова очень многое прояснили.
145 отдельная танковая бригада до ноября 1941 года была Резервом Ставки главнокомандующего. 12 ноября была передана в распоряжение конно-механизированного корпуса генерала Белова. Тяжелые бои шли на подступах к Серпухову, 49-я Армия генерала Захаркина истекала кровью, но еще тяжелее были дела у соседей , Лопаснецев. Туда немцы бросили на создание «малых клещей Москвы» отборные танковые дивизии. 120-я танковая бригада не справлялась с натиском вражеских танков. Тогда было решено провести эксперимент, оснастить танковый корпус Белова мотострелками и конным батальоном для мобильности, для лучшего прохождения через леса, для молниеносного марш-броска. Станки – Терехунь – Буриново – Растовка — Высоково. Я читала строки воспоминаний легендарных полководцев и понимала, что вот по этой земле, совсем рядом с домом, оглядываясь назад, туда, где в двадцати километрах — его семья, он ни о чем думать не мог, кроме как остановить фашистскую гадину, чтобы Серпухов и Москва не пали под немецким сапогом.
Мы собрали документы, написали письмо на имя Губернатора Московской области с просьбой помочь увековечить память тех, кто стал теперь известен, защитников Стремиловского рубежа, 20 красноармейцев, майора и младшего политрука, воинов 145-й отдельной танковой бригады, 145 отдельного мотострелкового батальона и 2 танкового батальона.
А пока мы приезжали к памятнику в день их гибели 17 ноября и на День Победы. Наконец, к 71 годовщине Битвы под Москвой нам сообщили, что на плиты занесены фамилии наших родных. За это время, что добивались увековечения, все бойцы, с кем погиб в том бою наш дядя Вася, стали нашими, родными! Пытались найти их родственников, пока не получается, но мы не теряем надежды.
И теперь каждый год 9 Мая вся наша семья приезжает в село Стремилово. Приезжаем, чтобы поклониться им, нашим защитникам, нашим родным, а с нами бок о бок стоят на митинге родные погибших бойцов стрелковых дивизий, 120 танковой бригады, сельчане, ученики Стремиловской школы и учителя, которые все эти годы ухаживали и продолжают ухаживать за братской могилой, единственной в России, находящейся на территории школы.
Лежат там бойцы и слушают детский смех, школьные звонки. Над ними склонили головы белоствольные березы. А 9 мая распускает свои розовые цветы школьный яблоневый сад. Спите спокойно наши родные. Дети и внуки защитников Стремиловского рубежа защитили право на память.
Материал прислала Светлана Молчанова, внучатая племянница Трошина В.И. (внучка родного брата Трошина В.И.)